Красная луна - Страница 49

— Прекрати свои шутки, ты, маленький… — проговорила Рене и шагнула вперед, держа в руках доску, которую мы зачищали и которая так и осталась лежать на кухонном столе. Очевидно, она смогла до нее дотянуться.

Она ударила Рона прямо по лицу, и довольно сильно, с громким звуком — он неловко попятился, а потом упал. Я уставилась на Рене.

— Он всегда был болтуном, — пояснила она. — Отойди, а я прослежу за тем, чтобы он в ближайшее время не встал.

Но Рон все же вскочил. Окровавленный, с ужасной гримасой на лице, он кинулся на нас, размахивая топором.

— Беги! — прокричала Рене, и мы обе бросились от него, протискиваясь и уворачиваясь от топора, которым он рассек кухонный стол пополам.

— Вот вы меня и разозлили, — сказал раскрасневшийся от ярости Рон. Он снова поднял топор.

— Нет! — крикнула я и схватила стул. Как только я подняла его, на него обрушился удар топора, от которого у меня задрожали руки.

— Все, довольно! — крикнул Рон, схватил меня и потащил к себе, замахиваясь другой рукой.

Я видела, как топор падал на меня.

И вдруг в комнату полетело стекло — разбилась ведущая в кухню дверь, выходившая на крыльцо, которое мы с Рене только-только начали строить. А я сидела на полу и смотрела на приближающийся ко мне топор Рона.

Потом я перевела взгляд на Бена, он посмотрел на меня и крикнул:

— Беги!

Удар топора пришелся по нему.

— Нет! — крикнула я, а Рене схватила меня за руку и дернула к себе, вытащила на улицу и вложила что-то мне в руку, сказав:

— Эйвери, вернись и ударь эту тварь посильнее.

Я посмотрела на нее, а она добавила:

— Ты меня слышала.

А потом сама бросилась в дом и подбежала к Рону.

Она ударила его металлическим наконечником бура, с помощью которого мы рыли в земле ямы, прямо в шею. Он пошатнулся и развернулся к нам, в его глазах горела нескончаемая тупая ярость.

Я увидела на полу Бена — он лежал совершенно неподвижно — и со всех ног кинулась в дом.

Когда Рон меня увидел, я застыла, но когда он снова попытался поднять топор, ко мне уже вернулась способность двигаться, потому что я понимала, что это необходимо. Я подняла бур, который Рене вложила мне в руки. Я была настолько напугана, что совершенно не чувствовала его веса. Замахнулась и ударила Рона по руке.

Он закричал и выронил топор, тот упал на пол.

— Рука! — завопил Рон. — Стерва, ты мне руку сломала!

И тут поднялся Бен.

Он был в крови, на правом плече зияла рана, но он как будто не замечал этого.

— Скользящий удар, — сказал он, уставившись на Рона. Его глаза загорелись, стали серебряными, без примеси карего, а сам он задрожал всем телом, готовясь к преображению. И добавил: — Никто не обидит Эйвери. — Слова было трудно разобрать, его речь стала какой-то странной. Больше похожей на крик.

Звериный крик.

— Не надо, — резко сказала Рене. — Не превращайся. Эйвери, скажи ему, пусть он тебя послушает, пусть остановится. Скажи ему!

— Бен, — произнесла я, и он замер.

Потом дернулся, и началось превращение. Он посмотрел на меня, и то, что я увидела…

Это был уже не человек.

Но все же это был Бен, и он был мне нужен.

Он весь дрожал. Я чувствовала, чего он хочет — он жаждал причинить Рону боль. Ему отчаянно хотелось по-своему воздать шерифу за то, что тот сделал.

— Мне было очень страшно, — прошептал он. — Я разозлился, мне было больно, но я не мог просто так тебя отпустить. Я почувствовал, что должен прийти сюда и убедиться, что у тебя все в порядке. А когда я понял, что Рон хочет вас убить…

Я сглотнула.

То, что он увидел, толкнуло его на поступок, которого не сделал бы ни один человек.

Он нас увидел, и это стало нашим спасением.

— Спасибо, — сказала я, и Бен снова вздрогнул.

Он уже стал самим собой, тем Беном, которого я знала, но его трясло, и он истекал кровью.

— Эйвери, — сказал он, и я подошла к нему.

Дотронулась до его лица, до этого прекрасного, идеально красивого лица.

— Прости, — сказала я, — мне очень стыдно. Я тебе доверяла, правда, но я испугалась. Этого больше не повторится. Клянусь, никогда больше.

— Я… спасибо, — прошептал Бен и тяжело рухнул на пол. Его серебристые глаза закрылись.

Я вскрикнула, но Рене коснулась моей руки и сказала:

— Эйвери, ты не дала ему превратиться, а это причиняет боль. Это не из-за удара. Рана поверхностная. Бену просто… ему надо отдохнуть. Все будет в порядке. Все в порядке.

Она подошла к телефону и набрала 911. Я села рядом с Беном и взяла его за руки. Я просила его открыть глаза и посмотреть на меня. Я хотела, чтобы он меня видел.

Потом я услышала шум, сначала слабый, но он стал громче, и нас попытались разлучить; мне задавали вопросы, но все говорили так быстро, что я ничего не могла понять.

— Так, — громко сказала Рене. Наступила тишина, все повернулись к ней. — Рон Джерико только что пытался убить меня и мою внучку. Он также признался в убийстве моего сына, невестки и еще троих человек. Заберите его с его топором и уходите. Задавать вопросы будете потом, ясно?

— Я… — начал кто-то, но Рене повторила:

— Ясно?

Голос ее звенел громко, и тут я поняла, кто Рене такая.

Когда-то она была такой же, как я. У нее была такая же связь с лесом, что и у меня, и, возможно, ее взаимоотношения с Луисом были похожи на то, что возникло между мной и Беном.

Я посмотрела на него. Он тихонько застонал, а потом открыл глаза.